Это подавило Хати, заставив еще больше замкнуться в себе, именно с тех пор девочка возненавидела шум, хотя он раздражал ее и раньше, мешая сосредоточиться на учебе в окружении глупых и невероятно шумных одноклассников, теперь же учиться стало абсолютно невозможно. И, в один прекрасный вечер, когда девочка сидела и старательно выводила в тетради иероглифы, отец пришел с работы в прекрасном настроении - фирма подписала удачный контракт. Он принес Хати подарок - очередную электронную штуку, которую девочка молча взяла и положила рядом с собой, однако эта штука несколько отличалась от прочих. Она была маленькой, квадратной, на вершине одной из сторон была небольшая дырочка, откуда тянулся длинный белый провод, примерно в середине он раздваивался и заканчивался непонятными выпуклостями. Это заинтересовало Хати, она отложила ручку, взяла штуку и стала рассматривать ее. Поскольку штука была сенсорной, девочка и не заметила, как нажала какую-то кнопочку, после чего на экране появились две параллельные палочки и из выпуклостей послышался... Звук? Хати осторожно поднесла одну из них к голове, но слышно было все равно плохо, тогда девочка, недолго думая, сунула ее в ухо. И замерла, зачарованно глядя на сенсорный экран. Из наушника плеера (эти названия она узнала позже, от мамы) доносились звуки. Однако совсем не такие, к которым Хати привыкла, не истерический крик, а тихие и прекрасные звуки, сплетающиеся в мелодию. Эта мелодия вернула девочку на полтора года назад, когда она, зачарованная неоновыми вывесками, смотрела на ночной город. На сенсорном экранчике под палочками было иероглифами написано слово "Музыка", оно звучало так же волшебно, как и играющая мелодия... Вот и последняя вещь, ставшая частью мира Хати. Последние два месяца она снова провела погружённая в учебу, когда же дома начинался скандал, девочка просто надевала наушники и включала музыку... Она делала уроки очень быстро, а оставшееся время Хати посвящала время новому увлечению: вела дневник в той самой тетради, где на первой странице был нарисован кривой автомобиль. Там она записывала все, что с ней происходит, и просто свои мысли. И вот, наконец первый год обучения подошел к концу. Хати закончила его на "отлично", а впереди предстояло три месяца лета... И снова потянулись бесконечные скандалы между родителями, они никак не могли договориться между собой: Якито больше думал о Хати, он хотел, чтобы она закончила школу в Токио и продолжила его дело на фирме, а Сю нужно было повышение на работе, которое предоставляли ей только в случае успешного исполнения миссии, оставлять же Хати в Японии она не хотела, считая, что закончить парижскую школу куда престижнее и лучше. Видимо, этот конфликт зрел очень давно, сейчас просто нашелся повод: напряженные отношения родителей видно было невооруженным глазом. И, в конце-концов, они решили развестись. Суд отдал Хати матери, поэтому следующий учебный год девочка должна была начать уже в "одной из самых лучших школ Парижа". Поездка была смутной, Хати только помнит веселый голос мамы и подготовку. Девочка быстро собрала свои вещи в маленький рюкзак: неизменную тетрадь с ручкой и плеер. Все остальное ей было ненужно. И вот она уже в Париже, Сю дали небольшую двухкомнатную квартиру в центре города, школа, как и в Токио, находилась недалеко от нового дома. Париж Хати не впечатлил: те же люди на улицах, говорящие на непонятном языке, тот же транспорт. Лето она провела в новой квартире, рисуя в тетради и записывая туда всякую ерунду. Французы оказались в тысячу раз глупее, болтливее и бесполезнее японцев, к тому же, от них было намного больше шума. Язык она не знала, он ей и не нравился, поэтому Хати впервые в жизни не хотелось учиться. В школе было слишком шумно, чтобы сосредоточиться и рисовать, этот шум перекрывал даже музыку в наушниках девочки, а неоновых вывесок здесь не было, поэтому ни одно из ее увлечений к школе не подходило. И тогда Хати стала наблюдать за этими глупыми существами и записывать результаты наблюдения, это стало новым интересом и ужасно понравилось девочке. И, хоть оценки у нее были и средние, однако теперь у нее появился стимул посещения школы - наблюдение и анализ. И учеба пошла немного вверх: Хати, вопреки своему желанию, запоминала французские слова и алфавит, это было несложно для нее. Этим Хати и занималась следующие три года, пока начальная школа (l'école primaire) не закончилась. Следующим был колледж (le collège), где Хати предстояло проучиться три года. Тут французы получали уже базовые знания по разным предметам... Вернее, должны были бы получать. Однако их больше интересовало другое. Тут Хати впервые столкнулась с явлением, которое у людей называется "дружба". Дружба у десяти-одиннадцатилетних французов заключалась в том, что они везде ходили парами или тройками, совместно ели свои завтраки, смеялись над некоторыми ребятами и создавали очень много шума. Что и послужило для записи: "Дружить - значит ходить вместе, есть еду друг друга, вместе кого-то обзывать и орать в два раза громче. Глупая дружба." Мамина миссия закончилась успешно, однако она приняла решение остаться жить во Франции. Хати же было все равно, где наблюдать за людьми, записывать результаты и слушать музыку, поэтому она не возражала. В четвертом, последнем классе колледжа, появилось новое понятие - "любовь". Французы поделились на два коллектива: мальчиков и девочек, которые теперь меньше шумели, а больше говорили о всякой ерунде насчет друг друга, начались совместные походы в кино и поцелуи. "Любить - значит постоянно обсуждать этого человека с "друзьями", ходить за ним по пятам и передавать ему свои микробы. Глупая любовь." Закончился и колледж, начался лицей (le lycée), последние три класса. Девушке уже было пятнадцать лет, однако единственным ее другом и собеседником оставалась толстая тетрадь, правда, уже не та, которую она везла из Японии, та закончилась. Эти три года были абсолютно неинтересными, как в плане учебы, так и в плане наблюдения за одноклассниками, девушка только убедилась в том, что и "дружба" и "любовь" на самом деле только и умеют, что делать людям больно и открыла для себя понятие "предательство". Чем взрослее становилась девушка, тем холодные становилось ее отношение к одноклассникам, раньше их глупость забавляла девушку, теперь же стала утомлять, "дружба" и "любовь" тоже очень надоели, потому что французы не учились на своих ошибках и снова начинали все сначала. Учеба же неожиданно пошла вверх, и Хати начала учиться на нормальном уровне, не отлично, но и не слабо, на 10-11 баллов из 20. В предпоследнем классе лицея девушке было 16 лет, именно тогда она кое-что для себя открыла. Свои принципы. Возвращаясь домой, она увидела, как на улице избили человека, это и стало той последней каплей. Как только девушка вернулась домой, она села, взяла ручку, открыла чистый лист тетради и написала: "Принцип 1: выживает сильнейший. Пояснение: сегодня на улице я видела, как какие-то подростки избили парня. Он ничего им не сделал, он просто шел вниз по улице, они вынырнули из подворотни и просто его избили... Я сижу, думаю и не могу понять, за что. Нельзя же избить человека только за то, что он идет по улице. Нет, это не укладывается в моей голове. Однако... А вдруг это однажды произойдет и со мной? Нужно уметь защищать себя, иначе тебя просто уничтожат эти глупые, но жестокие люди, причем, не только в физическом, но и в моральном плане." Тогда же появился и второй принцип: "Принцип 2: каждый сам за себя. Пояснение: на этот инцидент на улице смотрело много людей, но никто из них не вступился за того парня. Поэтому на помощь окружающих нельзя рассчитывать никогда." А третий принцип девушка уже давно держала у себя в голове, поэтому она не раздумывая записала: "Принцип 3: не любить и не привязываться. Пояснение: вот уже шесть лет я смотрю, как возводятся, рушатся и снова возводятся пестрые карточные домики, которые люди привыкли называть "дружба" или "любовь", но ничего хорошего они никому не принесли. Глупые люди не учатся на своих ошибках, а я учусь на их ошибках. Нельзя никому открывать свою душу, иначе потом будет больно." Вот и закончился лицей, впереди предстоял финальный экзамен (le baccalaureate), наступило лето. В квартире, где жила Хатимата со своей матерью, было очень много стеллажей с книгами, ранее они не привлекали девушку из-за непонятных букв французского алфавита, однако теперь эти символы превращались в слова и приобретали значение, поэтому девушку заинтересовали книги. В основном, стеллажи занимали биографии известных людей Франции - актеров, певцов, политиков, были и романы о путешествиях, детективы, была и научная фантастика... Все лето семнадцатилетняя девушка просидела дома, полностью посвятив себя чтению, это оказалось очень интересным и привлекательным занятием. Это еще больше замкнуло ее в себе, хотя, казалось бы, куда уж больше. Потом был экзамен, девушка сдала его нормально, что позволило вступить ей в университет, первые два курса курс пролетел незаметно, ведь Хати занималась тем же, что и в школе, учеба давалась ей не особо сложно, потому что за эти годы она подтянула ненавистный французский, большей частью с помощью книг, и все сессии девушка сдала так же, как и вступительный - на среднем уровне. И снова наступило лето, которое существенно изменило судьбу уже девятнадцатилетней Хати.
Солнце ярко светило, по небу плыли белые облака. Обычный летний день в Париже, примечательный разве что тем, что девушке надоело сидеть дома, и она отправилась на улицу, словно влекомая чем-то. Хати сидела в парке, просто на траве, хотя аккуратных скамеечек было предостаточно. Было не особо жарко, скорее, просто тепло, солнце не пекло голову. Девушка склонилась над тетрадью, что-то быстро туда записывая: "Сегодня 18 июля. Почему-то меня дико потянуло именно в этот парк, кстати, он абсолютно пуст, что для французских парков совсем не характерно, такое ощущение, что что-то должно произойти, что-то, с чем я раньше не сталкивалась. Сердце часто бьется, и я взволнована. Почему - не знаю. Ненавижу это состояние, когда нервы на пределе неизвестно из-за чего." - Хати мотнула головой, словно отгоняя прочь странный мандраж. Девушка вздохнула, поправила наушник, который чуть не выпал от резкого движения головой и внезапно почувствовала странный холодок, пробежавший по телу. Хати немного удивилась, но все же запахнула зеленую куртку, закрывая светлую футболку с красными иероглифами на ней. Девушка инстинктивно придвинула к себе поближе подарок мамы с окончанием первого курса - большую кожаную сумку, типичную вещь для Парижа. (девушку в ней привлекало огромное наличие карманов, это было удобно и практично.) Однако Хати это не успокоило, только когда девушка надела сумку на плечо она почувствовала себя более-менее уверенно. Налетевший внезапно сильный ветер взъерошил челку Хати, заставив зажмуриться. Когда же девушка открыла глаза, в метре от себя она увидела воронку, излучавшую мягкое зеленоватое свечение. Крайне удивленная девушка не сделала ничего, не предприняла попыток убежать прочь, она просто закрыла тетрадь и сжала ее в руках вместе с ручкой. Воронка ярко вспыхнула и затянула в себя девушку, после чего исчезла вместе с ней. *** Портал появился вновь, на этот раз на высоте пяти метров над лесной опушкой, выбрасывая девушку. Хати неудачно упала и отключилась. Очнулась девушка от голосов. Все тело болело, болела и голова, особенно, левый висок. Голосов было двое. - И кого же к нам принесло в этот раз? - первый голос звучал звонко и весело, было похоже, словно говорит ребенок. - По всей видимости, какую-то хилую девчонку, - недовольнo ответил ему второй голос, слегка хриплый. - Хилую? - с удивлением спросил первый. - Как видишь, без сознания, - сухо ответил второй. - А я так хотел нормального друга из мира людей. - Ты не торопись делать выводы, вдруг она интересная окажется, не оставлять же ее здесь, в конце концов, думаю, у порталов тоже есть определенная систематика по похищению людей из их мира, - весело рассмеялся первый. Молчание. Затем второй ответил: - Ладно, Йокохаме, твоя взяла. Я пойду сообщу племени, пусть собирают совет, а ты с ней посиди, если очнется, ты знаешь дорогу, - звук удаляющихся шагов. "Племени? Какому еще племени, я что, в Африку попала? Отлично, меня съедят, а я даже не буду знать кто. Черт, как же болит голова..." - девушка приоткрыла один глаз. Все вокруг было размыто, однако Хати, сосредоточившись, смогла различить лицо парня, склонившегося над ней. - Жива! - закричал он, от чего девушка болезненно поморщилась. Парень заметил это и замолчал. - Ты как? - спросил он, на этот раз шепотом. "Отлично. Теперь перед тем, как съесть, заставят вести диалог." Вместо ответа Хати попробовала пошевелить рукой. Получилось. Следующий шаг - привстать, хотя бы приподняться на локтях... Хати неловко поставила локоть и чуть снова не ударилась головой об землю, но парень, среагировав очень быстро, ее подхватил. - Не вставай, лежи, ты могла себе что-то сломать, ты ведь с высоты упала, да? - сочувствующим тоном спросил парень. "Почему он интересуется моим состоянием? Какое ему до меня дело вообще?" - подумала девушка с неким удивлением и оттолкнула парня. - С высоты. Но я жива, как видишь, нечего вести себя со мной как с тяжелобольной, - голос прозвучал так хрипло, что девушка прокашлялась, чтобы вернуть ему обычное звучание. Парень, однако, ничуть не обиделся на резкие слова, он только широко улыбнулся: - Говорить можешь, это хорошо. Толкаешься, значит, можешь шевелиться и координировать свои движения, это отлично! - А еще у меня дико болит голова, поэтому было бы неплохо, если бы ты заткнулся, - отрезала девушка. Наконец она приняла достаточно удобное положение и смогла рассмотреть собеседника. Парень на вид казался примерно ее возраста, бледная кожа, темные аккуратные волосы, широкая улыбка на лице, на щеках милые ямочки. Но... Глаза. Глаза у него были фиолетовыми, а зрачок... - Тебя удивляют мои глаза? - спросил парень, проследив за ее взглядом. - Нет, я каждый день вижу треугольные зрачки, меня удивляют твои вопросы. Он снова улыбнулся. - В человеческом мире живут люди, это мир, который называется Радан, здесь живут вульфы. "Я не ослышалась? Он решил надо мной поиздеваться? Ладно, пожалуй, можно и поразвлечься. Поддержу игру." - И как тебя зовут, Вольф? - равнодушно спросила девушка. - Не вольф, а вульф, а зовут меня Йокохаме-Нагай, можешь называть меня просто Йоко , - парень снова улыбнулся, глядя на девушку. - А тебя? "Почему он улыбается? Я так смешно выгляжу? Ну конечно, упала с небольшой высоты, еще и с вещами, как будто на курорт приехала, и сразу в обморок, вот черт, это явно не подходит под определение сильнейшего... Кстати, мои вещи!" - внезапно осенило девушку. "Плеер! Где он?! Не разбился ли?!" - Где мой плеер?! - парень сдвинул брови, на его лице отображалось недоумение. - Где-Мой Пле-Ер? Странные у вас имена... - Да меня Хатимата зовут, я спрашиваю, где мой плеер? - закричала девушка, и, забыв о боли, резко вскочила на ноги. Йокохаме, до этого момента сидевший напротив, мгновенно оказался сзади Хати и подхватил ее. - Сядь, Хатимата, тебе нельзя резко вставать, вдруг опять потеряешь сознание, - самое удивительное было то, что в его голосе звучал не сарказм, а беспокойство. "Не может быть, чтобы его действительно волновало мое состояние. Я ведь его не знаю! Но и выгоды ему от этого никакой... Тогда почему?" - девушку поведение Йокохаме сбило с толку настолько, что она послушно села на землю. Парень убедился, что она успокоилась, и лишь после этого отпустил Хати и отошел на пару метров. - Я найду твоего Пле-Ер, скажи только кто это и как он выглядит? - обеспокоено сказал парень, глядя девушке в глаза. Вот тут уже Хати не сдержалась, и громко рассмеялась, пожалуй, впервые за восемнадцать лет. Она сидела на земле и хохотала, почему-то чувствуя внутри себя какое-то тепло, словно общается со старым другом. Ей снова вспомнились неоновые вывески в Токио... - Плеер это не человек, это - вещь, - уняв смех, сказала девушка. - Маленькая, квадратная штучка, на одной из сторон есть дырочка, оттуда белая веревочка, раздваивающаяся в середине. Так ясно? - Хати стерла слезы, выступившие от смеха. - Вот эта? - когда девушка открыла глаза, Йокохаме протягивал ей ее плеер. - Где ты его нашел? - Хати взяла плеер так осторожно, словно он был стеклянный. - У тебя из кармана веревка торчала белая, вот я и подумал, что это Пле-Ер, - пожал плечами парень. - Ты не мог так быстро и незаметно его достать... Или же... - в голову девушке закралось подозрение, что парень не шутил. - Не веришь мне? - Йокохаме огляделся. - Смотри. Хати не особо поняла, что произошло, просто через десять секунд на месте, где до этого стоял парень, она увидела огромного черного волка. Он слегка склонил голову, насмешливо глядя на нее ставшими изумрудными глазами, и девушка увидела красную ленточку, которая словно вырастала из его шерсти на голове. На спине волка был странный серый нарост, который вдруг шевельнулся, разворачиваясь, и девушка внезапно поняла, что это крылья. Большие, темно-серые, мощные крылья. Волк взмахнул ими, чуть не сдув девушку потоком ветра, и приподнялся над землей на пару метров. Хати поняла, что либо спит, либо окончательно сошла с ума. Тем временем, волк резко опустился, подняв пыль с земли, и, спустя те же десять секунд, перед девушкой снова стоял парень, широко улыбаясь. - Теперь веришь? Хати медленно кивнула. Сложно было, конечно, поверить в летающего волка, но еще сложнее - не поверить в него, увидев своими глазами. - А... Что за ленточка у тебя из шерсти на голове? - Хати облизнула пересохшие губы. - Она определяет принадлежность к клану, - беззаботно сказал парень, закидывая руки за голову и потягиваясь. - Клану?.. - Смотри, у нас на планете есть четыре клана: три из них - стихийные, еще один - клан менталистов, Высшие, нас по магии разделяют, - словоохотливо пояснил парень. - М-магии?.. Йокохаме лишь махнул рукой и сказал: - Идем к племени, там тебе все объяснят, я ведь только основное знаю, да и рассказчик из меня посредственный. - А меня не съедят? - спросила девушка, слегка улыбнувшись. - Нет. Обещаю.
В племени вульфы рассказали Хати о своем мире, сказали они, что вернуться на Землю практически невозможно. Только если какой-то случайный портал, ведущий на Землю подвернется, но вероятность очень мала. Девушка узнала и то, что многие из вульфов - бывшие земляне, всех попавших на Радан обращают. Однако Хати домой не тянуло, она наоборот была рада, с Землей ее не связывало абсолютно ничего. Девушка дала согласие на свое обращение и стала вульфом, обратил ее Йокохаме. Хати представилась племени как Хатимата Дарк, назвав первое пришедшее в голову слово вместо настоящей фамилии, и сама девушка так привыкла, что с тех пор стала считать это своим настоящим именем. А дальше потянулись тренировки, Хати узнала много чего о стихийной магии, и, так как ее обнаружили представители клана Огненного Клыка, девушка стала обучаться магии Огня и Воздуха. Это захватило Хати намного больше, чем учеба в человеческом мире, и, хоть это и отнимало очень много сил и после тренировок девушка чувствовали себя почти мертвой, но магия была тем, что ей нравилось. Йокохаме стал другом Хати, первым за восемнадцать лет, и оказалось, что дружба на самом деле не такая глупая, как Хати себе представляла. Хотя, может со стороны это и казалось глупым, зато это было весело. Йокохаме, хоть и не обучался магии, зато был мастером в поединках, которые для вульфов были развлечением: схватках в волчьем обличии, дистанциях на скорость и поединках на мечах. Йокохаме подарил Хатимате свой первый меч, она стала учиться комбинировать магию с его применением, помимо этого парень учил девушку фехтовать и использовать разные акробатические трюки. Также сбылось ее давнее желание, Хати научилась кулачному бою без оружия, совмещаемого с трюками, и очень скоро она стала мастером в схватках любого типа. Помимо этого девушка усердно обучалась магии, и вскоре она изучила три способности огня и три - воздуха. Еще одной практикуемой ею способностью стал телекинез, Хати забавлялась (и параллельно тренировалась) тем, что с его помощью поднимала камушки и бросала в Йокохаме, а тот уворачивался. В награду за хорошее обучение магии, племя выдало Хати амулет Акахару. Второй свой магический предмет она получила от Йокохаме.
Девушка лежала на земле, закинув руки за голову и улыбалась, глядя в бледно-желтое небо. Слышно было чье-то звонкое пение, это были местные птицы, Йокохаме говорил, что их очень сложно поймать, а увидеть вообще невозможно, только услышать. Почему - он не объяснил. Хати не поверила ему, подумала, что придумывает, и, превратившись в волка, целый день гонялась за неуловимыми птицами, однако не то, чтобы поймать, даже увидеть их у девушки не получилось, она только выдохлась и изрядно разозлилась. Когда она рассказала это Йокохаме, парень очень долго смеялся, и лишь потом объяснил, что увидеть их невозможно потому, что они - невидимые. "А вот поймать по идее возможно, нужно лететь на источник звука, но проблема в том, что как только к ним приблизишься, они тут же замолкают и бесшумно улетают", - добавил парень сквозь смех. И, что удивительно, Хати не обиделась на него, а тоже посмеялась над своей неудачной охотой. Вспомнив это, девушка снова улыбнулась. Она, не меняя положения, с помощью телекинеза заставила сумку, находящуюся на нижней ветке дерева, подлететь к ней, затем девушка достала оттуда тетрадь и ручку и написала короткую фразу без даты: "Все таки, Радан прекрасен!", после чего почти закончившаяся ручка и тетрадь отправились обратно в сумку, а сумка - на ветку дерева. Хати закрыла глаза и собралась немного поспать, как вдруг она услышала знакомый голос: - Хатимата, проснись, я кое-что тебе принес, - девушка открыла глаза и увидела Йокохаме. Парень был таким радостным, что казалось будто его глаза излучают свет. - Я и не сплю, - девушка зевнула. - Мне просто дико лень что-либо делать, - за внешне безразличным тоном скрывался интерес. - Смотри! - Йоко с торжествующим видом достал из кармана маленький свиток, перевязанный красной ленточкой, под которую было засунуто черное перо. Хати встала и, в ожидании чуда, принялась смотреть на свиток, но ничего не происходило. - Ну, смотрю, что дальше? Йокохаме эмоционально стукнул себя по лбу свободной рукой, развязал ленточку и развернул пергамент. Парень сел, положив его на колени и начал быстро писать. Девушка, приподняв брови, смотрела, как скользит перо по пергаменту, не оставляя ни малейшего чернильного следа. - Ну, ты видишь? - поднял голову Йоко. - Йоко, ты головой не ударился? Я вижу, как ты бесцельно водишь пером по пергаменту, это новая шутка, как тогда, насчет птиц? Вот теперь удивился парень. Удивился так искренне, что Хати начала подозревать, что с ним и вправду что-то не в порядке. - Ты правда ничего не видишь? - Я вижу странное поведение моего друга, - ответила девушка. Йоко снова склонился над пергаментом и принялся быстро водить по нему пером. Девушка ждала. Наконец парень громко крикнул: - А, я понял! Посторонние видеть не могут, чтобы ты увидела, нужна формула отречения! - Какая еще формула? - с недоумением спросила Хати. Йоко лишь махнул рукой, после чего парень закрыл глаза и начал произносить нараспев слова на непонятном языке. Хати с изумлением увидела, как свиток пергамента начинает светиться алым, чем дальше говорил парень свою "формулу", тем сильнее становилось свечение. Девушка медленно опустилась на землю напротив Йоко, глядя на него с волнением. Парень громко прокричал последнее непонятное слово, и свиток, ярко вспыхнув алым, исчез с его колен. Йоко открыл глаза и улыбнулся, как будто ничего не произошло: - Теперь ты сможешь увидеть. Напиши что-то на Свитке. - Но он же исчез, - возразила девушка. Йоко покачал головой, Хати, проследив за его взглядом, увидела, что странный пергамент лежит на ее коленях, а на нем лежит перо. - Ладно... - Хати взяла перо и провела им по пергаменту. На удивление, в месте, где прошло перо, красовалась чернильная линия, после чего... Она исчезла. - Йоко, - с опаской посмотрела девушка на беззаботно улыбающегося парня. - Ты где нашел эту штуку? - Иду я по лесу... - начал рассказ парень. - И вдруг вижу - метрах в десяти от меня открывается маленький фиолетовый портал, а оттуда выпадает что-то, ну, я дождался пока он исчез и пошел смотреть. Недавно из похожего, только красного, портальчика выпал амулет, его Налий-Хедар подобрал, и убил его амулет, - парень слегка погрустнел. - Так зачем было трогать этот пергамент?! Йоко, а вдруг он оказался бы смертоносным, как тот амулет, который Нал подобрал? - парень обезоруживающе улыбнулся: - Но я же не умер. А он оказался полезным. И теперь он твой, я произнес формулу отречения. - Спасибо, - растерянно выдавила девушка. - Так что он делает? - Там внутри три духа, с помощью пера с ними можно пообщаться: нужно написать на пергаменте фразу или слово, она тут же исчезнет, пока я искал тебя, я успел познакомиться со всеми тремя, первый - Дух Солнца, второй - Дух Луны, а последний - Дух Сумрака, я ему явно не понравился... "Надо же, он даже с духами общий язык находит", - удивленно подумала девушка. - Ладно, я попробую, - Хати склонилась над пергаментом и своим размашистым почерком быстро написала: "Приветствую." Слово тут же исчезло, после чего мгновенно появился ответ: "Ну здравствуй, новый хозяин, кто ты, чем на жизнь зарабатываешь?" Хати весьма удивилась, но написала в ответ: "Меня зовут Хатимата, я - вульф, у нас тут не нужно зарабатывать на жизнь." "Девчонка, значит, что ж, печально." - Дружелюбностью твои духи не отличаются, - подняла голову Хати. - Зато скучно с ними не будет, - девушка улыбнулась.
Как выяснилось позже, духи оказались еще и полезными, они усиливали магию Хатиматы и позволяли экономить энергию. Помимо двух артефактов, есть у Хати и магическая одежда, привычная для вульфов, которую она постоянно носит, однако девушка сохранила все те вещи, которые попали на Радан вместе с ней. И изредка она открывает старую тетрадь и перечитывает записи, а перечитав, девушка улыбается, вспоминая себя прежнюю. Наконец-то появился хоть какой-то мир, который стал ее домом. 11. Пробный пост: Перо замерло над последней страницей тетради. "Ну вот... Последняя страница, а я не знаю, что писать. Вся моя жизнь в этой тетради, как-то не хочется ее заканчивать, у меня ведь нет новой тетради, а это значит, что я фактически прощаюсь со своим миром, своей прежней жизнью... Но еще хуже будет, если я попрощаюсь с ней вот так, пустыми, ничего не значащими фразами. Лучше я напишу о близком мне человеке, чтобы если жизнь опять закинет меня в неизвестный мир, я могла читать о нем и улыбаться так же, как когда я перечитываю свои бывшие принципы, вспоминая все, что происходило со мной." Хатимата привычным движением сдула челку со лба и обернулась, глядя назад. Под раскидистой сенью деревьев, где-то в десяти метрах от нее, мирно спал Йоко в своем любимом положении: закинув руки за голову. Его лицо было безмятежным, чем-то похожим на лицо спящего ребенка. Девушка улыбнулась, глядя на друга, замерла так на пару секунд, а затем продолжила писать: "Йокохаме-Нагай, у меня никогда не было старшего брата, а ты мне его заменил. Ты изменил меня, был со мной рядом, ты показал мне, что можно не предавать и не делать больно. Спасибо тебе, Йоко, я всегда буду тебя помнить. В каком бы мире я не оказалась, если, конечно, меня опять затянет какой-то портал, ведущий в неизвестность, куда бы не забросила меня судьба, я всегда буду помнить о тебе и ценить то, что ты для меня сделал. Спасибо тебе, Йоко." - на последнем слове наконец закончилась ручка, и Хати пришлось навести его пером от Свитка. Вот и закончилась тетрадь. Девушка грустно улыбнулась, закрыла ее, и положила в сумку, стоящую рядом. Там же лежал Свиток, старый комплект ее одежды еще с Земли и плеер. Затем Хати снова обернулась и посмотрела на спящего парня, почему-то у нее было ощущение, что они больше не увидятся. Во всяком случае, в этом мире. Сердце часто билось, мысли были спутаны, все как тем летом во Франции, когда ее затянул портал. Предчувствие. Но сейчас предчувствие было нехорошим, тревожащим девушку. Хати впервые за долгое время чувствовала себя неуютно. Девушка взяла сумку и поставила себе на колени. Она тихо вздохнула и принялась смотреть на небо, на бледно-желтое небо Радана. Тетрадь закончилась. Что будет дальше - неизвестно. Вдруг поднялся сильный ветер, настоящий ураган, Хати инстинктивно прижала к себе сумку с вещами и прикрыла глаза. Когда же она их открыла, девушка увидела просто в метре от себя... Портал. А мгновение спустя Хатимата почувствовала, как ее затягивает туда.